О том, что происходит в сельском хозяйстве Евросоюза и Голландии, рассказал Ате Остра, генеральный директор министерства сельского хозяйства Нидерландов (заместитель министра).
ВОПРОС:
- В каком направлении сегодня движется европейское сельское хозяйство?
А. ОСТРА:
- Последние крупные реформы в этой области были проведены в 2003 году. Сегодня мы лишь завершаем воплощение принятых тогда решений. Раньше государство искусственно поддерживало высокие цены на сельхозтовары внутри ЕС. Для этого оно само закупало довольно большой процент произведенной продукции, чтобы тем самым обеспечить небольшой дефицит предложения. Это обеспечивало фермерам определенный уровень прибыльности. Помните? Горы масла, реки молока и озера вина, которые потом Европа по заниженным ценам пыталась продать куда-нибудь за границу, в том числе и в СССР.
ВОПРОС:
- Но в то же время производство было жестко квотировано.
А. ОСТРА:
- Квоты были введены как средство борьбы с перепроизводством. Ведь когда поддерживается определенный уровень цен, есть стимул производить все больше и больше. Уровень цен, который устанавливал совет министров сельского хозяйства Евросоюза, всегда был результатом компромисса и всегда проходил по верхней границе. С введением квот всякий, кто производит больше положенного, должен платить весьма приличный штраф. Если же фермер желает расширить, например, свою ферму и увеличить объем производства, то он должен купить себе дополнительную квоту. В Нидерландах квоты стоили недешево. За возможность на протяжении ряда лет производить молоко платили по 2 евро/л.
ВОПРОС:
- Но сегодня все европейские СМИ пестрят информацией, что в ЕС нехватка сельхозпродукции, особенно молока. А у вас, оказывается, просто квоты на производство. Не пора ли их отменить?
А. ОСТРА:
- Действительно, из-за внутренних ограничений Европа сегодня уже проиграла 12% мирового рынка молока новым производителям - Австралии и Новой Зеландии. Но в одночасье отменить систему квотирования трудно. В каждой из стран ЕС действует при этом и своя собственная система.
В большинстве случаев изначально правительство бесплатно предоставило фермерам квоты, исходя из того, сколько тот или иной фермер произвел за определенный период. Эти квоты можно продавать и даже сдавать в аренду на определенный период, скажем на год.
В Нидерландах и других странах ЕС сложился целый рынок квот, и они стали самостоятельным финансовым инструментом. Квоты гарантируют некий доход по выходе на пенсию, выступают в качестве гарантий при получении банковского кредита.
Одномоментная отмена квот серьезно ударит по многим фермерам предпенсионного возраста, которые собирались продать свои квоты при выходе на пенсию. Ударит и по банкам, которые выдавали под квоты кредиты, рассматривая их в качестве закладных. Впрочем, к 2015 году с квотами будет покончено. Пока же стоит вопрос, не могли бы мы их немного увеличить - на 2-3%, чтобы справиться с дефицитом на рынках.
ВОПРОС:
- Давайте вернемся к тем реформам сельского хозяйства, которые ЕС начал в 2003 году.
А. ОСТРА:
- С 2003 года мы начали платить фермерам главным образом за то, что они поддерживают в порядке землю. Теперь, если они вообще ничего не производят, но содержат в порядке свои сельхозугодья, им платят исходя из того, что они производили прежде. Конечно, получается немного меньше. Эта сумма потихоньку размывается из-за инфляции и из-за того, что после расширения ЕС число фермеров в три раза больше, чем 5-6 лет назад. При этом сельскохозяйственный бюджет ЕС остается прежним.
Такая ситуация стимулирует фермеров к поиску новых прибыльных проектов. Впрочем, даже не очень большой, но гарантированный доход позволяет многим не слишком усердствовать в борьбе за прибыльность, ведь субсидия предоставляется им вне зависимости от того, сколько они производят. Подразумевается, что они должны сами переходить на производство того продукта, за который можно получить лучшую цену на рынке.
Сегодня реформа сельского хозяйства ЕС находится в промежуточном состоянии. Мы как раз собираемся рассмотреть результаты уже проведенных изменений и наметить план на будущее. Объем сельхозсубсидий в ЕС, видимо, будет сокращаться, но избавиться от них совершенно не удастся.
Голландское сельское хозяйство по сравнению с другими странами ЕС не слишком зависит от субсидий. Дотации - субсидии на доход - получает лишь треть наших фермеров, в общей сложности выходит что-то в районе 1,2 млрд евро. Одна из основных и самых успешных наших отраслей - тепличное производство - никогда не субсидировалась. Субсидии нам понадобятся для сохранения ландшафта, чтобы сельская местность оставалась ухоженной, чтобы сохранялась природа, чтобы там жили люди. А для этого мы должны помогать голландским фермерам справиться с географическими особенностями нашей страны, а это участки земли, расположенные ниже уровня моря, болотистая местность, где трудно пройти, не замочив ног. В других областях Европы гористая местность, где тоже хотелось бы сохранить сельское хозяйство. Так вот, основная часть субсидий и выплат будет направляться именно туда. В благоприятных же для сельского хозяйства районах субсидий может стать меньше.
ВОПРОС:
- Что тогда вы имеете в виду, говоря о либерализации европейского рынка сельскохозяйственных товаров?
А. ОСТРА:
- Это смягчение экспортно-импортного регулирования. Европейскому производителю придется конкурировать с растущими объемами иностранного импорта, стать более конкурентоспособным.
Сельскохозяйственные ресурсы Голландии не слишком велики из-за размера ее территории, зато у нас большое и активное население, поэтому наше сельское хозяйство стремится выйти за границу. Мы склонны рисковать, мы предприниматели. Мы привыкли зарабатывать за пределами своей страны - инвестируя, торгуя, да как угодно. У нас есть и фермеры-эмигранты, и компании-эмигранты. Они знают, что нужно рынкам, и могут сообщать нам определенный импульс.
ВОПРОС:
- Сегодня в России производство 1 л молока стоит 20 центов, в Нидерландах - в 2 раза больше. Не опасаетесь ли вы, что с отменой субсидий сельское хозяйство просто переместится в какой-нибудь другой регион мира, например в Россию?
А. ОСТРА:
- Сильные фермеры у нас будут процветать и без субсидий. Так что совсем без сельского хозяйства мы не останемся даже при таком развитии событий. Проблема в слабых - хотим мы, чтобы они оставались, или не хотим? А если хотим, то, как долго готовы их поддерживать? Если мы будем конкурировать с Россией или США, то, сколько скота нам необходимо здесь, в Нидерландах? Хватит ли нам, скажем, 10 скотоводческих хозяйств? Или нужно 20? Или вообще они нам не нужны? В США существуют фермы в 10 тыс. голов - а нам какие нужны?
В Нидерландах мы не готовы стремиться к таким цифрам. У нас люди предпочитают, чтобы коровы паслись на лугах. Почему-то нам претит мысль, чтобы коровы всю жизнь стояли в кондиционируемых стойлах, хотя ничего ужасного в этом нет. Но мы по-прежнему хотим, чтобы наши коровы паслись на природе, хотя это обходится довольно дорого. В США, например, коров на пастбища не выгоняют.
Так что существует дилемма: или мы готовы стать сверхэффективными и суперуродливыми, или хотим сохранить сочетание производительного сельского хозяйства и приятной сельской местности. Тут возникает другой вопрос: сельское хозяйство - это что? Только отрасль экономики или нечто большее?
В Нидерландах мы склонны думать, что сельское хозяйство - это больше, чем производительная отрасль экономики. А производим мы немало: по объемам сельскохозяйственного экспорта Нидерланды находятся на второй-третьей позиции в мире. Для страны таких малых размеров это невероятно.
ВОПРОС:
- Значит, ЕС в состоянии производить гораздо больше молока, и нынешняя ситуация - издержки системы. Что тогда вызвало последний скачок цен на продукты?
А. ОСТРА:
- Отчасти это следствие обычного колебания на рынке сельхозпродукции, который гораздо сильнее подвержен ему, чем промышленное производство. Засухи в Австралии и Новой Зеландии - это природные факторы, сыгравшие на повышение цены. Вообще, в сельском хозяйстве небольшой дефицит приводит к резкому скачку цен, а небольшое перепроизводство - к сильному их снижению. Это свойство сельхозбизнеса - серьезная проблема для того, кто в нем работает. Ученые называют это «свинской цикличностью».
Когда цены находятся на низком уровне, фермеры перестают поставлять на рынок свиней, образуется небольшой дефицит товара, и это приводит к значительному росту цен. При подобных циклах, если их не компенсировать, цены непредсказуемо скачут. Именно поэтому в сельском хозяйстве необходима политика регулирования.
Впрочем, сегодняшний скачок не объясняется одним лишь цикличным колебанием. Нынешний рост цен, вероятно, будет продолжаться. У него есть свои структурные причины. Во-первых, увеличение производства биотоплива, для которого используется кукуруза и другие зерновые и масличные культуры, - площади орошаемых сельхозугодий ограниченны. Во-вторых, в странах с бурно развивающейся экономикой, например в Китае, население начинает потреблять больше белков животного происхождения. В-третьих, процесс глобального потепления создает риск для нескольких регионов в мире, где хорошо развито сельское хозяйство. Предположим, что уровень мирового океана на самом деле повысится на метр. Это, прежде всего, грозит затоплением плодородных земель в дельтах рек, которые почти всюду в мире представляют собой районы активного земледелия с высокоплодородными почвами.
В принципе нынешнее подорожание сельхозпродуктов оправданно. Цены на сельхозпродукцию иной раз были до смешного низки. В течение ряда лет они снижались, в то время как на остальные товары - росли. Посмотрите: стакан молока стоит сейчас намного дешевле стакана газировки, просто смешно. В стакан молока вложено гораздо больше труда и ресурсов, чем в стакан газировки.
Я несколько лет жил в Китае. Так вот, там сдерживали инфляцию довольно эффективно, решив, что цены на продукты должны быть низкими. После этого инфляция, выражавшаяся двузначными числами, снизилась до 2-3%. И все были счастливы. Все, кроме самих производителей сельхозпродукции. Таким образом, фермеры стали заложниками в борьбе с инфляцией. Сейчас китайцы обнаружили, что создался ужасный дисбаланс, чреватый даже худшими последствиями, чем рост инфляции. И начали усиленно инвестировать в сельское хозяйство, чтобы как-то исправить ситуацию.
Цены должны расти, но не зашкаливать. Это создаст определенные проблемы, но технически в мире существует большой потенциал, который даст возможность производить достаточно еды. Нам предстоит пожать плоды новой зеленой революции.
